— И что это за эманации?
— Сны. Фрагменты сновидений. Мимолетные идеи, желания, страхи, воспоминания — то, чему вы не придаете никакого значения.
Слова срывались с его губ с такой быстротой, как будто он произносил заученное заклинание. Я с трудом успевал следить за ходом его мыслей. Казалось, что мой ум аккуратно завернули в толстое одеяло. Но в конце концов до меня дошел смысл его слов. Все фрагменты сведений соединились друг с другом, словно части пазла.
— Вы забрали часть сновидений? Вы высосали сон из моей головы? Вот почему я не могу его вспомнить?
Он улыбнулся и погасил сигару о пустую банку коки, стоявшую на моем столе.
— Сторона истца предъявила свое обвинение. Я со всем согласен, кроме слова «высасывать». Не очень вежливая формулировка.
— Если вы высасываете мои сны… крадете их у меня, то вам должно быть известно окончание кошмара. Вы же видели конец? Расскажите мне о нем, чтобы я знал, как остановить несчастье.
— Боюсь, что я не могу оказать тебе такую услугу. Я намеренно удалил эти куски сна из твоей памяти.
— Почему вы не хотите, чтобы мы с Леной узнали о грядущих событиях? Будь нам известен финал сна, мы, возможно, придумали бы, как избежать беды.
— Ты и так знаешь слишком много. Даже то, что я сам не вполне понимаю.
— Перестаньте говорить загадками. Вы недавно заверяли меня, что я обладаю силой, что я могу защитить вашу племянницу. Но почему бы вам, черт возьми, не рассказать мне правду? Что происходит вокруг нас с Леной? Я уже устал от отговорок, мистер Равенвуд. И мне не нравится, когда мной манипулируют.
— Я не могу рассказывать о вещах, которые мне самому непонятны, сынок. Ты ведь тоже большая загадка.
— Я вам не сынок!
— Мелхиседек Равенвуд!
Голос Эммы прозвучал как колокол. Мэкон встревоженно повернулся к двери.
— Как ты посмел войти в этот дом без моего разрешения?
Она стояла на пороге в одном халате. Я заметил в ее руке связку бусин. Любой другой человек подумал бы, что это ожерелье. Эмма сердито взмахнула амулетом.
— Ты забыл о нашем соглашении? Тебе запрещен вход в этот дом! Найди себе другое место для своих грязных дел!
— Не все так просто, Эмария. Парень видит сны, которые опасны для них обоих.
В глазах Эммы сверкнули искры дикой ярости.
— Ты кормился моим мальчиком? Ты это хочешь сказать? И ты думаешь, что после таких слов я почувствую себя лучше?
— Успокойся. Не нужно понимать все так буквально. Я просто принимал превентивные меры для защиты наших детей.
— Я знаю, что ты делал, Мелхиседек! И я знаю, кто ты такой! Довольно скоро тебе предстоит встреча с дьяволом. Так что не пачкай злом мой дом.
— Я давным-давно уже сделал свой выбор, Эмария. Я сражаюсь с тем, что уготовила мне судьба. Каждую ночь мне приходится иметь дело со злом, но я не темный! Особенно сейчас, когда на мои плечи легла забота о ребенке, который нуждается в защите и помощи.
— Это не меняет твоей сути. И ты не можешь выбирать пути судьбы. У любого существа имеется свой фатум — предопределение.
Глаза Мэкона сузились. Я понял, что их соглашение было весьма неустойчивым и он нарушил свое слово, пробравшись в наш дом. Интересно, сколько раз он похищал мои сны? Я даже боялся думать об этом.
— Почему бы вам просто не рассказать мне концовку сна? Я имею на это полное право.
— Ты транслируешь свой сон в мозг Лены — мощный и тревожный сон, который ей не нужно видеть. Она не готова к такому испытанию. Но вы оба как-то связаны. Лена воспринимает твой сон и считает его своим. Вот почему мне пришлось изъять из него некоторые фрагменты. Пойми, я поступаю правильно — для вашего же блага!
Во мне вскипела ярость. Я никогда не чувствовал себя таким злым, даже когда миссис Линкольн оболгала Лену перед дисциплинарной комиссией; даже когда мы нашли страницы с каракулями в кабинете моего отца.
— Нет! Я не понимаю вас! Если вам что-то известно о беде, которая может случиться с Леной, то расскажите нам о ней. Или просто перестаньте проделывать на мне ваши джедайские фокусы. Тогда я сам увижу конец сна и что-нибудь придумаю.
— Я только пытаюсь защитить свою племянницу. Я люблю Лену и никогда не позволю…
— Знаю. Я уже это слышал. С одной стороны, вы собираетесь защищать ее всеми силами. С другой стороны, вы ничего не делаете, чтобы помочь ей избежать беды.
Мэкон сжал челюсти. Похоже, я тоже разозлил его не на шутку. Но он держал себя в руках.
— Да, Итан, я, как и ты, пытаюсь уберечь ее от неприятностей. Мне нравится, что ты заботишься о Лене и защищаешь ее. Но существуют обстоятельства, которые выше твоего разумения. И нам они неподконтрольны. Однажды ты поймешь, что я имею в виду. Вы с Леной слишком разные.
Мы относимся к разным видам. Нечто схожее мой тезка Итан написал Женевьеве в письме. Я понимал, о чем хочет сказать мне Мэкон. За сотню лет ничто не изменилось.
Взгляд Равенвуда смягчился. Я поначалу подумал, что он сочувствует мне. Но у него на уме было кое-что другое.
— В конечном счете вся боль достанется тебе. Всегда так получалось, что страдал одни из смертных. Поверь мне на слово.
— Я не хочу верить в это. И вы не правы. Мы с Леной не так уж и отличаемся друг от друга.
— Ах, смертные. Я завидую вам. Вы думаете, что можете изменять свой мир. Ускорять и останавливать Вселенную. Исправлять прошлые события, которые случались задолго до вашего рождения. Вы великолепны! Вы прекрасные создания.
Он обращался ко мне, но складывалось впечатление, что не ко мне одному.
— Извините меня за вторжение. Желаю вам спокойной ночи и приятных снов.