— Давай пойдем в класс. Зачем нам новые проблемы?
— Нет, я лучше поеду домой, — ответила Лена. — Конечно, мне придется свыкнуться с таким отношением. Но я хочу пожить спокойно хотя бы еще один день.
— Ты не боишься, что тебя потом будут ругать?
Она засмеялась.
— Кто? Мой дядя? Всеми гонимый Мэкон Равенвуд, который считает школу пустой тратой времени? Он и сам не ходил в нее. Моего дядю бросает в дрожь от всего, что нравится добропорядочным жителям Гэтлина.
— Тогда почему ты приехала сюда?
Например, я знал, что Линк ни за какие коврижки не появился бы в школе, если бы миссис Линкольн каждое утро не контролировала его. Лена повертела в руках один из своих брелоков — семиконечную звезду.
— Я думала, здесь будет по-другому. Я надеялась завести друзей среди одноклассников, присоединиться к редколлегии школьной газеты… ну и все такое прочее.
— Ты имеешь в виду нашу газету? «Парламентские новости "Джексона"»?
— В прежней школе я тоже пыталась устроиться в редколлегию, но мне сказали, что штат уже полный. Хотя у них не хватало корреспондентов и они не успевали выпускать газету вовремя.
Она смущенно отвернулась.
— Я лучше поеду.
Мне оставалось лишь открыть для нее дверь.
— Я думаю, тебе стоит поговорить со своим дядей о медальоне Женевьевы. Возможно, он знает больше, чем ты думаешь.
— Поверь, он ничего не знает.
Я захлопнул дверь. Конечно, мне хотелось, чтобы она осталась в школе. Но отчасти я был рад, что Лена уезжала домой. Сегодня мне и без нее хватит неприятностей.
— Если хочешь, я сдам твою работу на проверку.
Проследив за моим взглядом, она взяла в руки блокнот, лежавший на пассажирском сиденье.
— Нет, это мои личные записи.
Лена открыла бардачок для перчаток и сунула туда блокнот.
— Просто ерунда всякая.
То есть то, о чем она не собиралась рассказывать мне.
— Тогда тебе лучше уехать сейчас, потому что Жирный скоро начнет вылавливать прогульщиков.
Не дожидаясь моих дальнейших советов, Лена махнула мне рукой и начала выезжать со стоянки. Я услышал лай и, повернувшись, увидел огромную черную собаку, с которой уже встречался в Равенвуде. Пес сидел на тротуаре всего в нескольких шагах от меня. Как раз в это время на аллее появилась миссис Линкольн. Она улыбнулась и кивнула мне. Собака зарычала. Шерсть на загривке поднялась дыбом. Миссис Линкольн посмотрела на пса с таким отвращением, словно это был сам Мэкон Равенвуд. Я не успел заметить, кто из них выиграл эти «гляделки».
— Дикие животные разносят бешенство. Кто-то должен уведомить городской совет о бродячей собаке.
Ага! Кто-то.
— Вы правы, мэм.
— Я видела, что со стоянки выехала черная машина. Кто был за рулем? Мне показалось, что ты крутился рядом.
Она знала ответ. Это был не вопрос, а конкретное обвинение.
— Извините, мэм. Я опаздываю на урок.
— Мы с директором Харпером решили судьбу той приезжей девушки, которая поселилась в Равенвуде. Он заверил меня, что предложит ей перевестись в другое учебное заведение — в любую из трех школ в соседних городах. Лишь бы ее не было в «Джексоне».
Я молча отвел взгляд в сторону.
— Это наш долг, Итан Уот. Каждого жителя Гэтлина — директора Харпера, мой и твой. Мы должны оградить молодежь от любого вредного воздействия. От любых плохих людей.
То есть от тех, кто не нравится ей.
Она протянула руку и похлопала меня по плечу, как недавно Эмили.
— Уверена, что ты понимаешь, почему я встревожена. Ведь ты один из нас. Твой отец родился здесь. Твою маму похоронили на нашем кладбище. Ты сын Гэтлина и принадлежишь этому городу. Не каждый человек удостаивается такой высокой чести.
Мне захотелось нахамить. Но когда я повернулся, она уже села в машину. На этот раз миссис Линкольн задумала не просто сжечь несколько книг, а устроить расправу посерьезнее.
Прозвенел второй звонок. Я вошел в класс, и день сразу стал для меня совершенно обычным. Озабоченные родители по-прежнему толпились рядом с кабинетом директора, но они меня больше не интересовали. На большой перемене мы с парнями пошли в буфет, где я, как всегда, съел три шоколадных пудинга. Ребята неодобрительно поглядывали на меня и молчали. Всем было ясно, о ком мы думали, но не говорили. На уроках химии и английского Эмили усердно рассылала эсэмэски, и ее суетливое поведение тоже казалось неким подтверждением повседневного порядка. Я знал, о ком и что именно она писала своим подругам. Короче, все выглядело привычным и скучным. Вот почему, когда после тренировки Линк подвез меня домой, я решился на совершенно безумный поступок.
Эмма встретила меня на крыльце — верный признак неприятностей.
— Ты видел ее?
Вполне ожидаемый вопрос.
— Лены не было сегодня в школе.
В принципе, я сказал ей правду.
— Вот и хорошо. Несчастья идут за ней по пятам, как пес Равенвудов. Я не хочу, чтобы они вошли за тобой в этот дом.
— Мне нужно принять душ. Когда ты приготовишь ужин? Мы с Линком договорились поработать сегодня вечером над школьным проектом.
Последнюю фразу я произнес уже на лестнице.
— Над школьным проектом? По какому предмету?
— По истории.
— Куда вы поедете? И когда ты планируешь вернуться?
Чтобы уклониться от ответов, я захлопнул дверь ванной комнаты. Мне требовался план и какой-нибудь тщательно продуманный повод. Через десять минут, сидя за кухонным столом, я уже излагал его Эмме. В нем имелось множество изъянов, но это был лучший вариант, который я смог придумать за такое короткое время. Теперь оставалось лишь тупо стоять на своем. Я не считал себя заправским лжецом, а Эмма не была глупой.